10-12 часов в сутки я работаю с людьми со снижением слуха или с подозрением на него. За свою практику встречал много всего, но все равно почти каждый день бывает что-то новое для меня, хотя и впечатляюсь все реже. Совсем недавний случай меня поразил до глубины души и о нем хотел бы рассказать сегодня.
Все начиналось вполне обыденно – на консультацию ко мне пришли муж и жена. Моим пациентом был мужчина – высокий, сильный, в самом расцвете сил. Выясняю, что до меня он уже неоднократно консультирован сурдологом, и история его очень непростая. Ему был поставлен двусторонний отосклероз, после чего последовало хирургическое лечение в одной из хороших московских клиник. К сожалению, операция прошла не удачно и одно ухо оглохло. Вмешиваться на второй стороне уже никто не рискнул, больше года мой пациент ходит с некорректированной тугоухостью. При этом его профессиональная деятельность связана с воздействием шума.
В процессе обследований, сбора анамнеза я почувствовал очень сильную отрешенность пациента и даже элементы агрессии, а супруга просто вжалась в кресло, смотрела на меня с надеждой и страхом. Я понял, что весь год эта семья прожила просто ужасно – мужчина очень тяжело переживал осложнение после операции и ухудшившийся слух, жалел о решении по вмешательству, похоже, обвинял супругу в этом, а о слуховом аппарате даже и думать не хотел. Ведь он сильный мужчина, который должен «убить мамонта», принести его в дом, а не тратить деньги на сурдолога и слуховой аппарат. Действительно, есть от чего впасть в отчаянье.
Мне нужно было выполнить, кроме прочего, роль семейного психолога, что я и постарался сделать. Ситуация действительно была экстраординарная. Успешность хирургического лечения отосклероза более 90%, методика очень хорошо отработана — в подавляющем большинстве случаев все проходит без осложнений, люди долго пользуются своим естественным слухом. И, конечно, решение было принято верно – оперироваться обязательно надо было. Я встал на защиту супруги, постарался все это объяснить. Рассказал, я и о том, что работу стоит сменить – постоянное воздействие шума может спровоцировать еще большее ухудшение слуха на втором ухе. Это был сильный удар по мужской сущности, но я не мог этого не сказать. Сделать ничего нельзя, лечению не подлежит и нужно принимать решение по слуховому аппарату. Мой пациент убежал курить. С супругой мы обсудили дальнейшие планы по реабилитации, и я услышал, что мои усилия не были напрасны, ко мне муж отнесся не так, как к другим врачам, готов обсудить слухопротезирование. В конце консультации предложил перед расставанием и полноценным подбором просто примерить один слуховой аппарат. Результат получил отличный, в первый раз я увидел надежду в глазах уставшего мужчины.
Следующая встреча заключалась в подборе слухового аппарата. У меня на это уходит около 1,5 часов. Пациенту понравился самый высокотехнологичный аппарат, но по финансовому критерию был выбран средний вариант. Все происходило не в такой нервной атмосфере, как в первый раз, но все же весьма напряженно. Мужчина не мог осознать, что слухопротезирование необходимо. После слепка уха мы расстались.
Я очень переживал за пациента. Как такой же мужчина, которому, отнюдь не гарантировано, что завтра может прийти болезнь, отбирающая работу и превращающая жизнь в невыносимую. Жалко было супругу — судя по всему, она очень сильно переживала. С нетерпением ожидал следующего визита, на повторную настройку и получение индивидуального ушного вкладыша. Эмоции при этом были смешанные – страх тяжелого адаптационного периода и надежда на благополучное привыкание.
Как же был рад увидеть своего пациента с улыбкой на лице. Он словно помолодел на 5 лет! Статистика использования слухового аппарата говорила о том, что его носят 9 часов в сутки. Это очень хороший показатель, который говорит о том, что аппарат не доставляет существенного дискомфорта и приносит достойный результат. Мужчина был в отличном расположении духа, его звали на новую работу. Мы произвели корректирующую настройку, установили дополнительные программы, обсудили дальнейшую тактику. На прощанье услышал — «Спасибо, док!», и мой пациент крепко пожал мне руку. Очень надеюсь, что все в жизни этой семьи наладится.
Я счастлив в такие моменты. Несмотря на всю сложность работы врача в нашей стране, она приносит настоящее удовольствие, позволяет быть полезным и ради этого стоит жить. Да, я не могу вылечить отосклероз, но мне есть, что предложить для того, чтобы жизнь стала комфортна и даже для полной двусторонней глухоты найду спасательный круг.